– Что я могла бы сделать, чтобы уговорить Анри?
– Я мог бы сделать это для вас, – ответил он. – Я бы попытался.
– Тогда, пожалуйста, приступайте немедленно. Сегодня вечером вы мне скажете, что я могу сделать взамен. Время перед обедом вас устроит или завтра утром – когда хотите.
Говорить больше было не о чем. Завтрашний день подошел бы лучше, сказал ей Андре и откланялся; и перед тем как принять следующего гостя, мистера Ская, она откинулась на спинку кресла и улыбнулась в потолок, гадая, какова будет цена.
Подопечная французского государства? Ей понравилось, как это звучит, ибо она понимала, что ей понадобится вся помощь, какую она сможет отыскать, чтобы вступить в сражение с великаншей-людоедом из Гонконга…
И сейчас, свернувшись калачиком в другом кресле Малкольма, в апартаментах тайпэна наверху, заперев дверь изнутри, она почувствовала, что это идея нравится ей еще больше, и снова стала гадать о цене. Это будет стоить дорого. Этих золотых монет, о которых никто не знает, будет достаточно для начала, потом рубиновый перстень, теперь у меня есть печать, печать Малкольма.
Она положила все на место и заперла тайник.
Удовлетворенная прогрессом, достигнутым в первый день ее новой жизни, она закрыла глаза и уснула без сновидений. Разбудил ее стук в дверь. Часы показывали почти половину пятого.
– Пожалуйста, кто это?
– Джейми, Анжелика.
Волна радостного ожидания окатила ее. Оставайся спокойной, предостерегла она себя, отпирая дверь, лед, на который ты ступила, очень тонок, а черная вода под ним сулит смерть.
– Хеллоу, Джейми, дорогой, входите, прошу вас. – Она снова опустилась в кресло мужа, показав ему на кресло напротив, в котором всегда сидела сама. Эта перемена доставила ей удовольствие. – Вы выглядите таким измученным, таким печальным.
– Я все никак не могу свыкнуться с мыслью о его смерти и, ну, со всеми переменами, Анжелика.
– Да. Это очень трудно.
– Вы тоже изменились. Позвольте… позвольте мне сказать, какая вы удивительная, такая сильная и, ну, вы знаете.
– В том-то вся и проблема, Джейми, что не знаю. Я знаю лишь то, что случилось, и могу принять это, приняла это. Мои слезы… мне кажется, я, наверное, выплакала все слезы, отпущенные мне в этой жизни. Поэтому пока что никаких слез. Вы виделись с сэром Уильямом?
– Да. Скай сказал, что вернется сюда около шести, если это удобно. – Он видел, как она рассеянно кивнула.
– Он ведь вам не нравится, Джейми, правда?
– Мне вообще не нравятся адвокаты, их появление всегда предвещает неприятности, хотя он не плохой человек. Я думаю, он вам вполне подойдет. Если почувствуете тревогу, сообщите мне немедленно. Маль… Малкольму он нравился, и вам нужен кто-то, кто будет вас представлять.
– Мне и самой трудно произносить его имя, Джейми, и говорить «муж» ничуть не легче. Даже труднее. Не нужно стесняться.
Джейми уныло кивнул и достал письма.
– Сэр Уильям сказал, что эти письма являются частью его имущества, как и деньги. Он не смог вынести определения по юридической стороне – он напишет со срочной почтой генеральному стряпчему Гонконга, – но сказал, что не видит причин, почему бы не передать вам эти письма, если вы пообещаете не уничтожать их. Что же до соверенов, оставьте их себе – я сказал ему, что, по-моему, у вас сейчас нет своих денег, – но он просит, пожалуйста, напишите ему расписку на эту сумму.
– Все что угодно. Он прочел их?
– Нет, их никто не читал. – Секунду помедлив, он положил их на каминную полку. – Есть еще пара вещей, мы договорились еще кое о чем – вы хотели бы услышать о них сейчас или… я вполне могу вернуться позже.
– Нет, я чувствую себя хорошо. О чем вы договорились, Джейми?
Он сделал глубокий вдох: все его существо восставало против того, что ему приходится говорить ей все это, но это был его долг.
– Посоветовавшись с сэром Уильямом, Бэбкоттом и Хоугом, мы отдали распоряжения завтра отправить тело назад в Гонконг, где оно будет похоронено; мы все согласились – таково наше общее мнение, – что это наилучшее решение. Все возможное будет сделано, уже делается, чтобы облегчить вам это путешествие и, насколько это возможно, помочь его вынести. Доктор Хоуг отправится с вами, он проследит, чтобы вы были в хороших руках. – Улыбка Джейми была пустой, его лицо – отражением несчастья. – Не могу даже высказать, как мне горько из-за всего этого. А Со со временем займется укладкой ваших вещей, Чен поможет, если будет нужно, и упакует все, что должно отправиться с кораблем, который отплывает с вечерним отливом. Тем временем, если вам что-нибудь понадобится, скажите только слово.
Он увидел, как ее взгляд опустился на руки, тонкие пальцы вертели печатку Малкольма на безымянном пальце. Бедная Анжелика, у нее нет даже нормального обручального кольца.
– Что ж, вот и все пока… Хотите, я составлю вам компанию сегодня за ужином?
– Благодарю вас, но нет, я поем здесь, или в столовой, или у себя, однако, пожалуйста, присядьте. Прошу прощения, но мы еще не закончили. Моего мужа не повезут обратно в Гонконг, чтобы похоронить там. Он будет похоронен здесь. Ни мой муж, ни я никогда больше не поднимемся на борт «Гарцующего Облака».
Она видела его взгляд, но это не отвлекло ее от принятого утром решения: столкновение должно произойти при первом же упоминании об их распоряжениях.
– Вы хотели бы получить от меня распоряжения насчет похорон сейчас или предпочли бы выслушать их позже?
– Но все уже сделано, – возразил он, – распоряжения уже отданы. Так лучше всего, мы все посчитали, что так будет лучше всего, и мы… мы знаем, что так будет лучше для вас и для всех. Миссис Струан, без сомнения, отнесется к этому с одобрением и, конечно же, захочет, чтобы его похоронили дома, в Гонко…
– Миссис Струан? Я миссис Струан. Вы имеете в виду другую миссис Струан, Тесс Струан, другую миссис Струан? – Она говорила совершенно бесстрастно. – Ее слово не является решающим в данном вопросе. Я его вдова и стою в этом выше его матери.
– Бог мой, Анжелика, только потому, что Скай считает, будто вы…
– Это не имеет никакого отношения к мистеру Скаю, Джейми, он не предлагал этого, и я не консультировалась с ним. Пока. Но я знаю свои права, и желания своего мужа, и они будут выполнены.
– Но… но… – Джейми был настолько потрясен, что никак не мог выговорить слова; потом они хлынули потоком: – но вы не можете отменить то, что сэр Уильям и… и док Хоуг, и Бэбкотт, и я считаем наилучшим для вас и для него, что, как мы уверены, лучше и для вас, и для всех. Вы переутомились. Анжелика. Это лучшее решение, Анжелика, действительно лучшее.